Агито продолжал читать по слогам, слегка морща лоб и водя пальцем по строчкам. В принципе, суть он уяснял, вот только некоторые вопросы все же возникали.
Тем временем Астелл все же очнулся от некоторого ступора и попытался объяснить ожидающего ответа пацану.
- Это как бы научное название того же, что и заниматься любовью.
Хлоп-хлоп глазами. Агито явно не понимал, что значит "занятие любовью". Более того, ему в голове представилось - мужина и женщина сидят рядом и пишут в сердечке "я тебя люблю", а затем вырезают и расклеивают по всему дому. Это называется "занятие любовью"? Беее, гадость какая. И что в этом люди и фурри находят.
- Вообщем это то же, что и заниматься сексом.
Аааа... - такая формулировка Ванижиме была более понятной. - Это значит, ебаться? Я-ясно. И мальчишка, кивнув удовлетворительно, снова углубился в чтение, бормоча под нос.
Это продолжалось не очень долго. Когда Ванижима преодалел страничку, ему показалось, что он свергнул гору. Читать сложно. Не люблю читать. Но это интересно. И он начал задавать Астеллу вопросы:
- Тут сказано, что хуй поднимается когда возбужден. А как понять, что ты уже возбудился? И еще, почему хуй поднимается? И потом что делать, когда этот этап пеодален?

- Ну когда ты возбудился, то твой член будет полностью напряжён. Это значит, что полностью. При нопряженнии пещеристые тела наполняются кровью, вызывая эрекцию и давая возможность совершить половой акт. А что делать - там дальше написано.
Агито аж книгу отложил, как ему стало интересно. Не то чтобы интерес шел именно от того, как говорил конь - объяснял он как раз путанно и недоговаривая предложения. Главное были две вещи. Первая - с ним ведут беседу на какую-то определенную тему, а не просто там о каких-то бытовых проблемах. Ну а вторая была банальна: он слушал более опытного фурря в этих всех делах.
Широко раскрыв глазик Агито внимал и, даже когда объяснение неловко было свернуто отсылом к книжке, пацаненок продолжал с ожиданием смотреть на морду жеребца, ожидая продолжения. Хм... Когда же стало ясно, что "кина не будет", и типа можно же все-таки взять книженцию в руки и дальше насиловать свой мозг, Ванижима не послушался и слегка потеребил Астелла за рукав майки:
- Ну а дальше что? И не надо увиливать - паренек сложил руки на груди, - я знаю, у вас уже было ЭТО, значит, знаете все. Я жду объяснений.
Агито откинулся на спинку стула, положив щиколотку одной ноги на колено другой, и начал задавать подряд вопросы, формулируя буквально на ходу:
- Почему людям нравится трахаться?
- Как можно не боятся оголятся и продавать свое тело, как это делают шлюхи?
- А можно ли не с одним человеком, а с двумя, или даже с тремя?
- А вообще, каково это?
На последнем вопросе парнишка чуть запнулся. Да, он знал одну сторону медали, каково это. Но одновременно хотел постичь и светлую сторону. Хотя бы в теории.
И да, в отличии от Александра, Ванижима не стеснялся. Наоборот, его глаз сиял от любопытства.

Агито подался всем телом, даже не замечая как его пальцы вцепились в полированную спинку стула, и жадно внимал коню: не только смысл, но и то, как он говорит, какие интонации, речевые обороты, построение предложений. Конечно, мальчик не смог бы так охарактеризовать сложно, он бы просто ответил "мне нравится слушать речь Александра", и это было бы правдой.
Конь закончил говорить, пожав плечами, а Ванижима продолжал зачарованно смотреть на него, забыв даже как дышать и моргать. Авторитет коня возрос намного, по сравнению с тем, что было.
Наконец, словно очнувшись от колдовского сна, Агито с каким-то страшно-тонким звуком втянул воздух сквозь зубы и откинулся, прикрывая глаз. Тот уже неприятно присох, поэтому пришлось несколько раз проморгать, вызывая слезы.
- Вот уж никогда не думал, что буду спрашивать у извращенца, как: задницей или хуем, лучше подставляться другому для ебли...
Тихо пробормотал для себя Агито, особо не заботясь, слышит ли Александр его или нет. Однако пацану надоело просто так сидеть без дела, поэтому мальчишка вскочил и начал ходить по комнате, шаркая ногами и иногда кидая заинтересованные взгляды на книгу и немного пошлые - на коня. Затем, развернувшись к Астеллу и приблизившись, наклонился так, что носом почти сталкивался с носом Акса (в драке он иногда использоваал такой прием для оказания психологического воздействия на противника) и довольно пошло прошептал:
- Покажите ли вы мне, а?

Паренек едва сощурил глаз, не желая никоем образом сдаваться. Это напоминало игру в гляделки перед поцелуем. Но если уж Ванижима вбил себе в голову, то вряд ли отступится от задуманного. Слишком упрямым бараном родился, да еще жизнь воспитала таковым. Вот и сейчас, легко будто увернувшись от выпада Астелла, он продожал стоять этакой буквой "Г" перед конем. Ехидный шепот:
- Ну... Если не узнают, то и не посадят, так ведь?
И тихий смех, будто россыпь маленьких камушков рассыпали по полу.
Сейчас Агито нагло копировал некоторых особо удачливых детей из своего приюта: тех, кто уже пробовал и не раз всякие запретные вещи, чем Ванижима, по правде говоря, еще не увлекался. Он старательно вспоминал их движения, манеру речи, одновременно следя, чтобы все выглядело естественно и не натянуто. Ведь, если он оступится, вполне возможна хорошая трепка, а кулак у Астелла будь здоров и не обляпайся.
Агито медленно облизал губы, быстро посмотрел на коня, потом, быстро отвернувшись - в окно. Будто проверяя, не сидят ли на сливе менты и не записывают на камеру, чтобы потом посадить коняку в тюрьму. Снова повернулся, но уже плавнее, не пугая. Хотя испугать такую махину вряд ли было легко.
Ванижима протянул руку, осторожно касаясь кончиками пальцев губ коня, сам почти еле дыша от страха сделать что-то не так.
- Всего лишь показать. Это же не очень трудно, так ведь?
Внезапно Агито почувствовал для себя, что явно зашел слишком далеко, ведь, как ему показалась, наступила минута, когда надо что-нибудь нежное сделать, а нежность он не умел дарить. Только боль. Своими кулаками и зубами. И сейчас перспектива сделать что-то не так не только пугала его, но и заставляла ожидать нечто другого, не такое что было.
Агито Ванижима медленно поднял свой глаз, смотря в душу коня через его взор и словно предлагая сделать то же. Однако он сейчас не совсем понимал, что же делает. Наверное, он по велению души тихо, шаг за шагом проверял территорию, на которую можно ему вторгнуться.

Отредактировано Агито (2011-09-19 23:14:33)

Паренек тихо, осторожно входил в явно запретную территорию, однако, как он думал, он не делал ничего плохого. Ну, подумаешь, показать - так думал он, просчитывая свои следующие шаги. - Я же не прошу там вот большого такого запредельного. Просто то, что описывает книжка. А он знает, что это такое. Почему же упрямится?
- Знаешь, я не уверен, что здесь и сейчас ты будешь в восторге от того, что произойдёт.
А что произойдет? - наивно удивился мальчик, продолжая некоторые знаки внимания со своей стороны. Игра в гляделки все продолжалась, только чувства внутри, или интуиция - как хотите называйте, - била смутную тревогу. Агито внимательно прислушался было к своей душе, но тут же поймал взгляд необычайно теплых чего-то глаз коня. Шестое чувство было забито в самый дальний дальний угол.
- В восторге? Вы всего лишь покажете то, о чем говорится в той книге, разве не так?
Агито быстро кивнул на отложенное пособие. Устав стоять в позе буквы, он сначала бухнулся на колени, но, посчитав это оскорблением для себя, раздвинул ноги и сел на пятую точку, подтягивая согнутые ноги к груди и опираясь на них подмышками. В такой позе Ванижиме было легче наблюдать за мордой фурря, за его глазами, да и вообще за тем, что он будет делать.
- Пожалуйста...
Агито попросил немного приглушенным, томным голосом, смягчая как мог выражение своего глаза, а потом робко протянул руку и осторожно коснулся изгибу шеи и плеча, следуя недавно прочитанным указаниям. Там написано, это приятно.. это приятно? Агито тут же коснулся своей шее, проводя так же как и коню, проверяя. Немного щекотно, но... приятно.

--->с пляжа
Где ещё возможно такое? В каком другом прекрасном  и удивительном мире высокая и массивная змея, одетая в человеческий костюм, навещает своих жертв по утрам? Шен, возвышающийся над какой-то старушкой - двумя с половиной метрами роста, что-то негромко и вежливо говорил ей, рассыпаясь в комплиментах. Вкрадчивым мягким, шипящим голосом. Потом склонил тяжёлую голову, благодаря соседку Астелла за информацию. Посмотрел ей вслед немигающими мутно-золотыми глазами, дождавшись, чтобы она отошла достаточно далеко.

Скорей всего, конь не побоится впустить его. Тем более, сейчас, когда с ним мальчишка. Он большой и сильный, в своём доме, рядом со слабым человеческим детенышем, принимающим его защиту. Давай, лошадка, покажи мне, что ты не боишься шипящих в домофон змей. Позволь мне вползти. Дай хотя бы посмотреть на него. Подпусти меня к нему - на один бросок...

Да, это было бы глупо, расточительно. Но как забавно - увидеть его одноглазое личико, если бы змей, едва увидев его... вцепился зубами в его шею и вырвал кусок, не сказав не слова...

Или же?..

Обхватить коня кольцами, поймать как зверя, неосторожно спустившегося к водопою; медленно душить его в нежных, любящих объятьях - на глазах у мальчика? Изнасиловать его у него на глазах. На его милом янтарном глазочке...

- Впусти меня. - прошептала рептилия, и он нажал кнопку вызова. Дождавшись ответа, помолчал пару секунд, вслушиваясь в голос. Облизнул улыбающиеся узкие губы - молниеносно проскользнувшим языком. И мягко, уверенно произнес. - Отдай его мне...

- Здравствуйте, меня зовут Крок Шенкс. Я приёмный отец мальчика по имени Агито. Детёныш сбежал от меня несколько дней назад... Мне сообщили, что его видели рядом с вами.

Отредактировано Crookshanks (2011-09-21 21:03:56)

Неподвижно-золотые глаза с холодной  внимательностью следили за мальчиком, и со змеиных уст не сходила так же мягкая улыбка. Такой милый. Взъерошен и тоже возбуждён. Оторвали от новой, ещё неизведанной игрушки. Обидно, наверное. Но ничего. Сегодня ты узнаешь.. даже больше, чем большинство людей. Намного больше. Тихо, но отчётливо скрипели чешуйки, на хрупких и длинных, безжалостно ломаемых пальцах, но рептилия пока что не пыталась спасти их, оставляя их такими же пассивно мягкими, неподвижными, в обжигающе горячей ручище.

Рывок...

Кончик хвоста вырвался из-под тяжёлого копыта широкогрудого, коня-тяжеловеса песочной масти, стоящего выше на берегу, на фоне тяжёлых алых крон, незаметно сливающихся с тёмным закатным небом. Анаконда мягко сползала по берегу, усыпанному безупречно яркой, кровавой листвой - к медленным тяжёлым водам мутной, широкой реки, текущей под неестественно быстро клубящимся туманом, будто бы впитывающем кровь. Прополз мимо обнажённого мальчика, глядящего на него широко раскрытым глазом. Тяжёлый плеск, тело сползает в воду, скрываясь в тёмной, почти чёрной воде,  в тумане, заползающем на берег, холодящем ноги мальчика. Конь смотрит на человека из-под рыжей тяжёлой гривы, готовый помочь ему, но мальчишка смотрит на текущие чешуйки, скрывающиеся в тёмной реке.

- Как я уже говорил, я Шенкс, приёмный отец Агито.  - негромко прошипел змей, и полез освобожденной рукой за борт пиджака, вынув сигарету - едва уловимо пахнущую сладковатым растительным наркотиком, сунул её в мягко улыбающуюся пасть, перекатил в ней языком. - И я благодарен вам... за то, что вы нашли Ванижиму, и приютили. - Мутно-золотые блестящие глаза очень плавно повернулись в орбитах, и взгляд скользнул по мощной фигуре коня, источающей сладкие, терпкие ароматы похоти, агрессии. - По закону, Агито должен жить со мной, и по идее я должен сообщить в детский дом о нынешнем местоположении мальчика. С громким металлическим звоном раскрылась зажигалка, сверкнули искры и змей опустил продолговатую голову, погрузив кончик сигареты в ровное, мягко пляшущее пламя. Закрыл зажигалку, выдыхая две тонкие струйки дыма из ноздрей... а потом раскрыл пасть и втянул сладковатый дым обратно. Проделав этот трюк, вновь посмотрел на растрёпанного, покрасневшего ребёнка. Его кожа показалась ему такой тонкой, что ему почудилось биение крови под ней. Выдохнув, стряхнул пепел на пол, поворачиваясь к двери. И продолжил говорить, не собираясь вступать в беседу, равнодушно передавая информацию. - Но я не собираюсь делать этого. Пока что пусть остается здесь. Я следил за вами, и понял, что вам можно доверить его жизнь и здоровье. Ты не убийца, не охотник, а всего лишь обычный извращенец, любящий молоденьких. И неудивительно. Конь никогда не причинит вреда человеку. Слишком многое соединяет эти две расы, всегда бывшие союзниками. Глубокая затяжка, вязкий сладковатый дымок голубоватыми спиральками покидает нос. - Иногда я буду навешать его, чтобы убедиться,  что с ним всё в порядке, и пока что он будет жить здесь, с вами. Змей направился к выходу, на пороге обернулся к Агито и негромко произнёс, спокойно, но повелительно обращаясь к Агито, как отец к сыну:

- Ванижима, обуйся и спустись вниз, к выходу. Нам нужно поговорить, наедине. Не волнуйся, пара минут, не дольше, а потом вернешься к своему новому другу.

И змей спокойно пошёл вниз, даже не глядя, пошёл за  ним мальчик или нет.

Кончик змеиного хвоста без всплеска исчез в тяжёлой, тёмной воде, и змей полностью скрылся из глаз мальчика, стоящего на берегу. Между ним и Астеллом.

Отредактировано Crookshanks (2011-09-23 22:24:27)

Агито смотрел то на одного, то на другого, совершенно не понимая их противоборство в рукопожатии. Несмотря излучающее дружелюбие мальца змей все же пугал. Одновременно это как бы была его семья, хоть и приемная, а в путанных воспоминаниях паренька приемный отец все бы был добрым.
Когда Крокс Шенкс упомянул о том, что хочет забрать мальчика с собой, у Агито словно сердце оборвалось. Вот сейчас уберут, разлучат... Что бы он не говорил плохого, но жизнь в доме у коня нравилась пацану. Несмотря на угрозы обучить читать и писать насильно и протирать пыль по всей квартире. Но змей, кажется, решил сделать поблажку и оставить у Астелла своего приемного сына.
Если честно, паренек не ожидал такого решения, поэтому как только озвучились слова, малец едва не подпрыгнул от радости. Но, сдержавшись внешне, Ванижима в душе просто ликовал. Глаз залучился удовольствием, малец прикусил губу, сдерживая восторженный вопль. Меня все же оставят, оставят. В конце концов, мы станем с конем друзьями. А может, даже семьей. На этом месте внутри в душе паренька потеплело.
Но вот требование спустится, пусть даже и на несколько минут застало паренька врасплох. Он робко взглянул на Александра, но, увидя, что конь не против, быстренько вскочил в свои сапоги и выскочил из квартиры. Змея Агито уже не увидел, поэтому подбежал к лестнице и стал спускаться, дрожа от нетерпения.

Отредактировано Агито (2011-09-23 22:46:30)

Мальчишка не сразу узнал возвышающуюся над ним хищную змею, но те самые слова, услышанные Агито перед тем, как он потерял глаз и невинность, ожидаемо подстегнули его память. Насладившись его криком, Шенкс отбросил сигарету, сильнее сжал худенькое запястье и быстро, хищно облизнулся. В мутно-золотых змеиных глазах не осталось уже ровным счётом ничего, что роднило бы его с Айронлейком, с его законами, с дорогим костюмом, ладно обтягивающем змеиное тело. Нет, во взгляде змея не было ничего, кроме злого восхищения, похоти и жажды крови. Как бы банально это сейчас не звучало.

Слушать отчанный крик парня было... просто очешуительно приятно, но время поджимало, пора было принимать какое-то решение. Можно было прикончить добычу прямо здесь, завершив этим охоту, и разом покончить с остатками цивилизованной жизни. Сломать тонкую шею и оставить хрупкое тельце его новому владельцу. Вернуться в джунгли, жить, скрываясь - до тех пор, пока не поймают и не прикончат. Но можно попробовать и другой вариант. Одно движение, мгновенный рывок и длинные ножки, обутые в сапоги, оторвались от земли. Шенкс легко подхватил подростка на руки и нежно, крепко прижал к себе - как любящая мать, прижимая взлохмаченную голову к сильной, выпуклой груди - свой мягкой, длиннопалой ладонью. И нежно поглаживал.

Анаконда обхватила жертву своими кольцами и плавно сжимала их, приготовившись сломать ей кости. Со стороны это выглядело... просто невероятно трогательно. Краем глаза змей заметил нескольких прохожих, остановившихся неподжалёку.

- Всё хорошо, успокойся. - ласково прошипела рептилия, поглаживая Агито по голове. Всё сильнее вжимая его в дрожащее, напрягшееся мускулистое тело, словно бы созданное для того, что сдавливать и душить. - Умолкни, малыш... иначе я раздавлю тебя. Мне терять нечего.

Сказав это, убийца спокойно пошёл от дома, бережно прижимая к себе мальчика. И дейсвительно приготовился к тому, чтобы свернуть ему шею, бросить тело на асфальт и бежать со всех ног. Их провожали взглядами.

А убийца уже высатривал одну из ближайщих решёток водостока, и оставались считанные секунды то того, как собирался скрыться со свой добычей под землёй. Так, где прохладно и темно. Там, где жрякают пиццу героические черепашки. там, где нет свидетелей и не будут слышны крики...

Неизвестно сколько прошли они, но конь навернка уже забеспокился, и змей не исключал того, что он идёт за ними. Скорей всего, расспрашивавшая при этом прохожих...

- Прости, но я не могу отпустить тебя, Агито. - ласково шипел змей, чуть покачивая мальчика на руках, - Ведь ты сбежишь от этого коня... и всё равно попадёшь кому-нибудь на зуб. А я не хочу потерять тебя.

Змей остановился, посадив юношу на красивую металлическую скамейку - судя по всему, являющуюся частью памятника, потому что рядом с Агито сидел металлический, потемневший от времени юноша. Низко опустив голову, он глядел на свои красивые обнажённые руки. Длинные вьющиеся пряди скрывали его лицо. Рядом на скамейке лежала забытая им металлиская роза. Должно быть, они были в каком-то парке, утопающем в пышной зелени кустов и деревьев. Мимо скользили силуэты людей  и прочих существ, подчас самого причудливого вида. Встав перед мальчиком на колени, змей снял сапог с его правой ноги и осторожно взял его ступню - в очень гладкие, голубоватые, холодно поблёскивающие ладони. Осторожно ощупывал узкую длинную ножку. Поднял серьёзные немигающие глаза к его кукольно-красивому одноглазому лицу.

- Не плачь, малыш. Твоя история здесь не заканчивается. - Прошептал змей. Безумные злобные глаза раскрылись шире. - Я сочиню про тебя сказку. И ты будешь вечно живой в ней. Придуманные мальчики не умирают... Агито.

Шенкс говорил с мальчиком, как с красивой куклой, даже не замечая, отвечает он ему что-ниубдь или нет. Собственной, куклой он для него и был. Игрушкой, которой у анаконда никогда не было.

Улучив момент, змей рванул его за руку, громыхнуло железо откинутой решётки, и убийца полез вниз, цеплясь за металлические скобы, прижимая к себе мальчика одной рукой. Нет смысла описывать их дальнейший путь...

Редко встречающие ламопчоки почти не разгоняли тьму просторных или тесных коридоров. Иногда где-то рядом шумел поток текущей воды, они переходили через него по небольшим мостикам. Мимо проплыл щит, освещенный слабым светом красноватой лампочки - план запутанным подземного лабиринта, по которому змей тащил мальчика за собой. Наконец он выпустил его руку, позволив опереться об невысокую металлическую ограду и оглядеться. Они находились на небольшой площадке, слабо освещенной несколькими лампами. Одна из её сторон оканчивалась чёрным провалом, уходившим куда-то вниз, в никуда. Это могло было что-то вроде широченного бетонного колодца, вполнев возможно, что и бездонного - в таком месте всё могло быть. Прохладный ветерок шевелил волосы мальчика, приподнимая их. Змей посмотрел назад, в темноту, из которой они вышли, и вновь повернулся к Агито, неторопливо стягивая пиджак и водолазку, обнажая тяжёлое чешуйчатое тело - чуть переливающееся в красноватом свете.

- А вот теперь можешь кричать сколько влезет, малыш.

Отредактировано Crookshanks (2011-09-27 15:38:39)